Квалификационные соревнования по академической гребле, которые должны были пройти на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро в воскресенье, перенесены на другой день из-за неблагоприятных погодных условий. В заезде четверок у мужчин должны были принять участие россияне Артем Косов, Антон Заруцкий, Владислав Рябцев и Никита Моргачев – единственные российские спортсмены в этом виде спорта, которые оказались допущенными до Игр.
Один из четверки, Никита Моргачев, рассказал в интервью корреспонденту "Р-Спорт" Елене Соболь о том, как они пережили перестановки в команде и быстро сложили четверку из оставшихся спортсменов, как их не слишком гостеприимно встретили в Рио, а также о том, как отнеслись соперники к сомнительному недопуску российских атлетов.
"Волна гуляет"
- Как вам в бытовом плане?
- Что касается деревни, то там были недоделки, когда мы только приехали, все было припорошено строительной пылью. В первые пару дней не было горячей воды... Но день ото дня все улучшается. Питание тоже. Но мы не голодаем, конечно. В деревне становится все лучше.
- Насколько понравился канал по тренировкам здесь?
- Канал хороший, все замечательно сделано – дорожки, буйки мягкие. Единственное, сама акватория непонятна – берега каменные, постоянно идет отраженная волна. В этом смысле странно, что на это не обратили внимания, или, может, не придали значения – постоянно какая-то волна гуляет. Все команды об этом говорят.
- К этому можно как-то приспособиться? Или все равно будет сильно мешать?
- Если откровенно, то, конечно, сильно мешает. А так посмотрим. Будем надеяться, что у всех будут равные условия по крайней мере. Не идеальные, но хотя бы равные.
Недопуск оказался полной неожиданностью
Бут: комиссия МОК допустила на ОИ шестерых гребцов и двоих рулевых сборной России >>>
- Как сейчас себя ощущаете на фоне затянувшихся судов, перестановок в команде, допусков?
- Облегчения, как и стресса, особого нет. У нас сейчас допущено четыре человека – пять с запасным. Когда недопуски все произошли, то из тех, кто остался, кого допустили, вышло так, что одному человеку пришлось пересесть на другую сторону, а три человека из четверки парной. Сейчас тот класс, в котором нам предстоит выступать (четверка распашная), в нем мы наименее готовы. Если брать восьмерку, то в ней мы все-таки два года отгребли. Если брать четверку парную, которая у нас была в начале сезона еще до разбирательств с Сергеем Федоровцевым, в ней мы готовились всю весну. А сейчас тот класс, в котором нам предстоит выступать, у нас наименее готов. Потому что мы сели в него только, наверное, две недели назад. Потому что только за неделю до Игр начали недопускать наших ребят и девочек. Все было неожиданно для нас. И что будет получаться сейчас, пока что непонятно. Мы сейчас заново привыкаем к этой лодке, к этому классу.
- Просто так не пересядешь?
- Не то чтобы много отличий, мы гребли в восьмерке – тоже распашное весло, распашная гребля, но поскольку трое у нас изначально "парники", привыкли грести двумя веслами... Восьмерка более крупный класс, более стабильный. Там больше требуется функции и, может быть, меньше мастерства. Четверка более мелкий класс, здесь нужно больше мастерства, хотя и функция тоже важна. Функционально все чувствуют себя вроде бы нормально, никаких нареканий нет. А что касается того, насколько мы успеем адаптироваться к четверке распашной, это основной вопрос.
- А эмоционально?
- Честно говоря, эмоционально после всех вот этих встрясок и перемен, а может, даже стрессов, как-то мы к этому всему достаточно ровно относимся. Не то что нас это закалило... Уже, наверное, психика натренировалась на все эти стрессовые ситуации. Поэтому уже реагируем гораздо меньше на это, эмоции в сторону. Воспринимаем информацию, но не очень на нее сильно реагируем. Просто если продолжать, то можно перегореть. Абстрагируемся и дальше двигаемся.
- Думаете ли как-то о будущем? Ситуация, конечно, получилась просто экстраординарная.
- Тут довольно сложно говорить – и сейчас-то такого никто не ждал. Мы с нашим тренером Майком Спраклином работаем уже третий год. И практически все это время мы находились на тренировочных сборах в Европе. У нас там по полтора-два месяца сборы, домой мы, может, уезжали всего на неделю раз в два месяца. При этом мы все в системе ADAMS, информация, где мы находимся, открыта для антидопинговых служб. Они могли приезжать к нам в любой момент и брать пробы. Мы всегда были открыты. И то, что нам сейчас говорят, что у нас недостаточно проб у кого-то, которые были взяты проверенными лабораториями... Это условие было выполнимо, но оно от нас, в общем-то, никак не зависело – мы были готовы...
Когда все это началось, когда возник критерий – достаточное или недостаточное количество проб, - первое время даже не озвучивалось, сколько конкретно надо было сдать и в каких конкретно лабораториях они должны были проверяться. Когда есть какие-то конкретные требования, им, в общем-то, можно следовать. Когда конкретики нет, то довольно сложно требовать чего-то...
- Ситуация патовая.
- В общем-то да. И все это произошло за неделю до Игр. Если это было за полгода или за сколько-то месяцев, мы бы знали, что нам надо было бы набрать столько-то проб. Да мы бы хоть сами приезжали и сдавали! Или приезжайте к нам в любое время... Но ведь заранее количество не было оговорено.
"Мир разделился пополам"
- Кто поддержал в этой ситуации?
- Конечно, близкие всегда на нашей стороне, всегда все понимают. Конечно, они нам верят, что мы "чистые", что мы ничего не нарушаем. Ну, оно так и есть!
А то, что касается остальных, сложно сказать. Наверное, мир разделился на два лагеря. Одна половина нам сочувствует, а другая считает нас какими-то злостными нарушителями.
- В Рио это как-то ощущается?
- Какого-то явного негатива нет, но какое-то, может, холодное отношение – немного да. У нас поначалу не было мест для лодок, ни одной таблички с Россией на канале. Трудно сказать, ждали – не ждали. Но когда мы приехали, у нас должно было быть пять лодок, места не было ни для одной. Поэтому пришли, взяли, что осталось внизу стеллажа, там и поставили лодку.
- А в личном общении как?
- Да в общем-то тоже 50 на 50. С теми, кто негативно к нам относится, мы, наверное, и не контактируем. А кто положительно – конечно, они подходят, удивляются. Говорят, мол, вы держитесь, ребят, все наладится... может быть.
Людям, с которыми мы постоянно общаемся, им тоже сложно поверить в какие-то выдумки. Если мы там с людьми 10-15 лет гоняемся на одних дорожках, так же и мы вряд ли поверили бы, что если бы кто-то из наших коллег, партнеров, соперников по гребле из других стран... Сложно поверить, потому что мы все…
- …в одной лодке?
- Ну, в одном виде спорта. Мы его любим. Все понимают, что тут "чистота" должна быть.
