Рейтинг@Mail.ru
Светлана Бажанова: в каждом из нас останется романтика открытых катков - РИА Новости Спорт, 29.02.2016
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Светлана Бажанова: в каждом из нас останется романтика открытых катков

Читать в

Олимпийская чемпионка Светлана Бажанова в интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" рассказала о своей мечте стать фигуристкой, о золотом забеге на Олимпиаде в Лиллехаммере, где она выиграла дистанцию 3000 метров, а также о том, как пришла в конькобежный спорт.

 

Со Светланой Бажановой мы встретились в 7.45 утра на катке "Хрустальный", где занимается фигурным катанием ее дочь Александра.

— Светлана Валерьевна, вы тоже в свое время приходили на тренировку в семь часов утра?

— Нет. Мне в этом плане больше повезло, чем моей дочери. Конькобежный спорт предусматривает больше возможностей для тренировок в удобное для тебя время.

— И как это было в вашем случае?

— Мой день начинался в обычной образовательной школе. После занятий нас отвозили на специальном автобусе на стадион. В обеденное время — самое обычное для тренировок конькобежцев.

— Правда, что вы мечтали стать фигуристкой?

— Всегда мечтала. Может быть, и дочь поэтому отдала в фигурное катание. Что скрывать, родители всегда пытаются воплотить в жизнь свои несбывшиеся мечты, уже воспитывая собственных детей. К сожалению, наверное, у моих родителей не хватило бы времени на то, чтобы я занималась фигурным катанием: оно занимает куда больше времени, чем коньки. Да и в моем случае развития ситуации предполагало, что я окажусь именно в конькобежном спорте. К тому же в тот момент времени, когда решалось чем я буду заниматься, мой папа, будучи заслуженным тренером и мастером спорта по конькам, открыл спорт-класс. И меня, можно сказать, по блату в этот спорт-класс и взяли.

— Дочь никогда не спрашивала "Мама, как же так, как же ты бежала эти пять тысяч метров!?"

— Да, пять тысяч метров — это непросто. Но и у фигуристов произвольная программа длится 4,5 минуты. Это можно сравнить с нашей "тройкой". Александра, на самом деле, привыкла к этим реалиям, привыкла к нагрузкам, к тому, сколько нужно работать, чтобы добиться результата. Поэтому таких вопросов у нее не возникает. Она знает, что это возможно и сколько для этого нужно тренироваться. У нее и мама конькобежка, и папа конькобежец, и дядя... Все на коньках! Для моих детей это все стало привычной частью жизни.

— А фигуристка Александра Саютина конькобежный спорт смотрит?

— Конечно! На чемпионате мира в Сочи она была самой ярой болельщицей на трибунах. Болела и за сборную России, и за сборную Казахстана. Знает голландскую сборную, сама неоднократно была в Голландии и в Германии. Болела в Сочи и за Дениса Юскова, и за Ваню Скобрева, и за Ольгу Фаткулину. Ну и за Дениса Кузина из сборной Казахстана тоже (смеется).

— Вы в свое время за кого из фигуристов особенно переживали?

— Для меня не было никого лучше Ирины Родниной. Это с возрастом уже понимаешь, что каждый из фигуристов по-своему интересен и профессионален. Но парное катание мне тогда вообще нравилось больше, и Родниной в моем понимании не было равных.


Юниорка в Альбервилле

 

— Говорят, предолимпийские сезоны самые сложные в карьере спортсменов. Помните, как складывались для вас отборы на Игры?

— Не знаю, к счастью или к сожалению, но во всех моих предолимпийских сезонах и вообще перед самыми важными стартами, даже в юниорский период, у меня все время что-то случалось. И всякий раз это было что-то такое в принципе исключающее возможность моего участия в отборах. Отит, травмы, растяжения, проблемы с зубами, проблемы с голеностопом... Чего только не было.

— А как готовились к первой Олимпиаде в карьере?

— К Альбервиллю мы готовились в Италии. Я была еще юниоркой, и все мои мечты были связаны с тем, чтобы выиграть лавровый венок на чемпионате мира в своей возрастной категории. За год до этого я была второй, несмотря на то, что побила мировые юниорские рекорды. После такого мне очень хотелось взять реванш. Но из-за Олимпиады меня на тот чемпионат мира не отпустили! Это было такое разочарование!. Я ведь понимала, что выиграть Олимпийские игры мне пока не по силам, что приехала я для того, чтобы набраться опыта и поучаствовать.... Но как же мне хотелось выиграть лавровый венок! (смеется)

— Тем не менее, вы стали пятой и шестой на своих дистанциях в Альбервилле!

— Для дебюта это было хорошо, да и Альбервилль мне понравился. Там был открытый каток, лотерея с погодой, но сам дух — Альпы, Франция, Олимпиада — он сделал свое дело. Мне очень захотелось проявить себя и показать свое лучшее время на дорожке.

— Самый сложный забег в вашей жизни помните?

— Не хотелось бы, да помню (смеется). Дистанция 5000 метров на чемпионате мира по многоборью в Инцелле. Я была в призах на 1500 метрах, и у меня была хорошая общая сумма баллов... перед "пятеркой". И вот этот каток в Инцелле, который я так любила, где было столько прекрасных тренировок и соревнований, вдруг становится таким недружелюбным. Начался дождь, снег, ветер, град. Никто не отменил забега. Я бежала, ничего не видела, даже отбросила залепленные снегом очки в сторону. Понимала, что после этой "пятерки" вся моя сумма, все мое преимущество улетучилось. Лед был — наждак, конек не скользил. Когда пришла на финиш, поняла, что так нельзя. Надо бегать в крытых катках, где у всех будут одинаковые условия для выступлений. И тогда ничто не испортит удовольствия от дистанции.

— Значит, по открытым каткам не скучаете?

— Нет, я как раз считаю, что скучать по открытым каткам все-таки нужно. Каждый конькобежец тоскует по тем ощущениям, по свежему воздуху, ветру и солнцу. Скучает по тем временам, когда мы тренировались на "Медео": бежишь, вокруг сосны, смеркается, включают прожектора, и кажется, что ты разогнался до какой-то совершенно фантастической скорости. Эта романтика в каждом из нас останется, хотя, конечно, тренироваться надо в крытых катках. Условия тренировок сейчас должны быть максимально приближены к боевым. За крытыми катками будущее: это рекорды, другая техника, скорость, другие ощущения...


"Только не упади!"

 

— В Лиллехаммере сборная выиграла два золота, несмотря на то, что условия для подготовки были не самые лучшие. Как вам это удалось?

— Перед Лиллехаммером наступили смутные времена. Мы просили поддержки, говорили, что нам нужно поехать на сбор, нужно принимать участие в международных стартах, нужен врач, нужен массажист... Нам тогда отвечали: "Шахтеры бастуют, стучат касками, не получают зарплату. Пенсионеры голодают! А вы хотите, чтобы у вас все было как у профессиональных спортсменов?" Мы готовились в то время в составе первой, наверное, коммерческой команды, у которой был свой спонсор. Подготовка проходила в Иркутской области. Жили мы в спортивном лагере на Ангаре и все три месяца подготовки непосредственно перед ключевой частью олимпийского сезона провели в России. Проблема была в том, что не было льда. Отбор на Олимпийские игры проходил в Берлине — искусственных дорожек тогда в России не было, крытых катков тем более — все развалилось... Но знаете, по крайней мере, нам есть что вспомнить (смеется).

— В Норвегии Голубев завоевал первое золото в истории российской сборной по конькобежному спорту. Это придало дополнительных сил перед вашей "трешкой"?

— Мы были все очень рады за Александра. Вы знаете, стоило ему выйти на тренировку, всегда что-то шло не так. И он повторял "Коньки не едут, здесь не получается, в поворот не могу войти". Ему постоянно что-то мешало. Мы начали расстраиваться и переживать за него, понимая, что он может показать отличный результат, но, как говорится, не идет. Однако когда после своей победы он с легкостью отбросил коньки и сказал "Ну все, теперь давайте вы!", вот тогда мы поняли, что раз ему все удалось, то мы сумеем проявить себя, что все в наших руках. Та Олимпиада вообще была удачной для наших спортсменов — одиннадцать золотых медалей, в том числе две в коньках. Это был большой успех.

— Вы готовились к той Олимпиаде, делая ставку исключительно на 3000 метров?

— Все считали и до сих пор считают, что моей любимой дистанцией была 3000 метров. И она была первой в женской соревновательной программе на Олимпийских играх. Но на самом деле, моей любимой дистанцией всегда была и будет 1500 метров. К сожалению, на ней мне не хватило везения, уверенности в том, что я могу взять еще одну медаль. Эта дистанция хитрая, базовая для многоборцев, ключевая. Ее надо уметь бегать, нужно не бояться разгоняться, не бояться делать ровно второй круг и на последнем "не мешать коньку катиться". К сожалению, ту дистанцию я проиграла. Бежала ее с Гундой Ниманн. Понимала, что если я ее обгоню, будет медаль. Только вот она что-то не торопилась бежать и мы с ней вместе не показали своих лучших секунд. Я стала пятой, а она третьей.

— Утро победного дня было совершенно обычным?

— Абсолютно. Норвегия, Хамар, холод, снег. Я прекрасно понимала, что это одна из "моих" дистанций и есть шанс побороться за самые высокие места. Я сделала разминку, наточила коньки, пришла, встала на дорожку и сделала фальстарт. Это в принципе не очень типично для стайеров. Весь зал вздохнул и замер: сделай я второй фальстарт, меня бы просто дисквалифицировали. Но этого не случилось.

Бежала дистанцию 3000 метров с голландкой Тонни Де Йонг и уже знала, что Ниманн в своем забеге упала. Мне были известны результаты всех соперниц, в том числе Клаудии Пехштайн и Эмеше Хуньяди. Знала, что для победы нужно показать свой результат, даже не было необходимости прыгать выше головы, нужно было показать свою скорость, выдержать ее. Так и случилось: женский бег, разгон во всю дурь, первые три круга бежала, не помня саму себя. Слышала только, как мне кричали "Главное не упади! Только не упади!" И вот эта мысль "только бы не упасть" крутилась в голове. Я сломя голову, по-женски, пробежала эти три километра и поняла, что уже никто не сможет улучшить мой результат. На душе стало как-то теплее.

 

— Только теплее? И никаких ощущений из разряда "вот оно, мое олимпийское золото"?

— Полное ощущение, что я олимпийская чемпионка пришло намного позже. А в тот момент я просто забыла о том, что холод, зима и Олимпийские игры. На пьедестале был гимн, гордость, навернулись слезы, но я понимала, что это только первая моя дистанция в Лиллехаммере. Зашла в микст-зону, а журналисты спрашивают: "Ну, что дальше?!" А я им: "Скорее бы утро, и опять на зарядку". Все случилось в штатном режиме.

— Когда вы осознали значимость этой олимпийской медали?

— Лет через десять-пятнадцать. Поняла, что все было не зря, что такое бывает раз в жизни, и если ты добилась такого результата, то всего это того стоило.

— Вы вспомнили про Пехштайн... То, что она до сих пор в спорте — это ведь что-то из ряда вон выходящее!

— Я считаю, что да. Возвращаясь к тем временам, в памяти всплывают разговоры о том, как же долго выступает Гунда Ниманн. Казалось бы как так можно, вроде бы семья, дети... И вот сейчас у меня семья, дети, а Пехштайн все еще бегает. И хорошо бегает, и выигрывает! Она продлила жизненный цикл, когда человек радуется этим победам, этим живет. И наверное, это правильно.

"Ну почему же так?!"

 

— Если бы вам тогда сказали, что после Лиллехаммера у России не будет медали в конькобежном спорте двенадцать лет, вы бы поверили?

— Тогда мы и подумать об этом не могли. Наоборот казалось, что настанет российская эра в конькобежном спорте. Сейчас надеюсь, что старт этой эпохе даст наше успешное выступление в Сочи.

— Когда стало ясно, что приближается этот период безвременья?

— За год до Олимпиады 1998 года, когда настала эпоха "клапов".

— Как вы пережили эти перемены?

— У меня появились проблемы со здоровьем после перехода на "клапы", участились травмы. Пришлось сделать операцию на пятке. Все-таки физиология ног вкупе с особенностями техники осложняли адаптацию к "клапам". Наша техника отличалась от филигранной голландской, они накатывали, выкатывали себя на крытых катках в новых коньках без ветра и при идеальном скольжении. У нас таких условий не было. Из-за всего этого у нас лопались пружины, которые сложно было найти, нужно было ехать в Голландию. Часто ломались лезвия. Иногда из-за всего этого руки просто опускались, появлялись мысли "Ну почему же так!" У каждого из нас была всего одна пара коньков, тогда как голландцы имели по пять, пробуя разную длину лезвия, крепления, пружины и ботинок сам делали по слепку ноги. Мы были этим обделены.
Мы реально отстали ото всех своих соперников. И этот стресс очень долго преследовал наших спортсменов. Не было своих крытых катков. Была только надежда, что может быть и у нас построят. Мы скитались по Европе, летали в Калгари. За годы перестройки была потеряна база, не было смены для нашего поколения...

— Смены? Вам был всего двадцать один год в Лиллехаммере!

— Но многие мне говорили "сколько ты уже в спорте? Сколько тебя помню, всегда бегаешь на коньках!" Я просто рано начала бегать очень быстро (смеется).

— Сейчас как часто вы выходите на лед?

— 23 февраля мы всей семьей принимали участие в соревнованиях, которые организовал Москомспорт. Наши дети стартовали в эстафетах, муж (Вадим Саютин — прим.) пробежался с Николаем Гуляевым, я бежала со Светой Журовой. Так что мы по-прежнему выходим на лед, но, к сожалению, все реже и реже.

 
 
Матч-центр
 
Матч-центр
Матч-центр
  • Хоккей
    3-й период
    Металлург Мг
    Спартак Москва
    4
    3
  • Хоккей
    28.03 19:30
    Локомотив
    Авангард
  • Теннис
    28.03 20:00
    А. Зверев
    Ф. Марожан
  • Теннис
    28.03 22:00
    Е. Рыбакина
    В. Азаренко
  • Хоккей
    29.03 02:00
    Торонто
    Вашингтон
  • Хоккей
    29.03 02:00
    Питтсбург
    Коламбус
  • Хоккей
    29.03 03:00
    Миннесота
    Сан-Хосе
  • Теннис
    29.03 02:00
    К. Алькарас
    Г. Димитров
  • Теннис
    29.03 03:30
    Е. Александрова
    Д. Коллинз
  • Хоккей
    29.03 04:00
    Колорадо
    Рейнджерс
Перейти ко всем результатам
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала
Чтобы участвовать в дискуссии,
авторизуйтесь или зарегистрируйтесь
loader
Обсуждения
Заголовок открываемого материала