Российская конькобежка Ольга Фаткулина, победившая на чемпионате мира в Сочи на дистанции 1000 м, рассказала корреспонденту агентства "Р-Спорт" Веронике Гибадиевой о том, как поменялось ее мировоззрение за олимпийский цикл; о том, почему хотела бы играть в хоккей, а также о причинах, по которым в Челябинске вырастают лучшие спринтеры.
- Все говорят, что Ольга Фаткулина стала взрослой и серьезной. Это правда?
- Ой, как смешно. Просто раньше мне не хотелось взрослеть, хоть и понимала, что от этого никуда не денешься. Не хотелось мне становиться взрослой, хотелось побыть в этом юношеском возрасте, побалдеть, побыть беззаботной. Но после прошлого неудачного сезона я поняла, что детские игры закончились, и уже надо с другой головой подходить к тому, что ты делаешь, чему отдаешь всю себя, и тому делу, которое занимает большую часть твоей жизни. Я голову на место поставила, ну и стала смотреть на все вещи совсем иначе. Не только на спорт — на людей, на то, что вокруг меня находится. Даже на природу стала смотреть по-другому. Если раньше проходила мимо не замечала красоты отдельно взятого листочка, то сейчас во всем вижу уникальность. Даже в том самом листочке, который сам по себе неповторимый.
- Вам же наверняка тренеры сказали, что вы изменились.
- Сказали, а я им ответила: "Ну, прям, чего вы это смеетесь надо мной". Дала заднюю, короче говоря. Задумалась в какой-то момент "а вдруг правда?", потом опять "ну нет, нет, не может такого быть".
- Помните тот юношеский чемпионат мира, который вы выиграли?
- Помню. Помню, что в соперниках у меня была Екатерина Айдова, казашка. Хеге Бекко еще тогда бежала тоже со мной в одном возрасте.
- В тот момент думали, что вот теперь все будет круто и сами по себе дела пойдут в гору?
- Не думала на тот момент времени, что все круто. На второй год в юниорах я была уверена в своих силах, была уверена, что могу выиграть, что у меня есть на это все шансы. Знала и осознавала, что впереди переход во взрослую команду, но я этого не боялась, не боялась опытных и сильных соперниц. Я знала, что в претендентах на место в сборную, что скоро на меня упадет этот груз ответственности.
Ванкувер. До и после
- Переход из юношеского возраста во взрослый получился тяжелее, чем вы этого ожидали?
- Это случилось в олимпийский год. Подготовка была все той же самой, для меня ничего не изменилось: команда была та же, тренер был тот же. Но наступил сезон, и тогда я почувствовала, как это тяжко - быть в команде без своих каких-то людей, все вокруг другое, тренер другой, команда другая. Было скучно, одиноко, тоскливо. Я себя чувствовала не в своей тарелке. Старалась адаптироваться, конечно, но было прямо очень одиноко, скучала по всем. Благо, со мной в первое время мой личный тренер ездил, это меня спасало, но когда пришло время разделиться, была большая команда, тренером сборной стал Костя (Полтавец), и все изменилось. Но в тот олимпийский год, и правда, было очень тяжело. Я себя чувствовала воробышком до этого, которого всегда шпыняли, швыряли: иди это делай, иди то делай, на тебя все смотрят, тыкают пальцем и говорят какая ты неопытная и стольких вещей вообще не умеешь. Я даже стала задумываться "как я вообще во взрослой сборной-то оказалась". Я жутко смущалась тогда, стеснялась, что я элементарных вещей, оказывается, делать не умею.
- И не было желания бросить все это?
- Нет, такого желания не было. Но в тот предолимпийский год я многого не осознавала. Когда начался отбор, когда началось это давление со словами "Оля, давай, ты можешь, у тебя есть все шансы", я тогда подумала "Куда вы вообще меня тащите, я же еще совсем "зеленая"! Получилось так, что отбор я прошла, норматив выполнила. И никаких мыслей бросить все это не было, только когда оказавшись в большой команде я стала много ездить, чувствовала себя не в своей тарелке и думала: "Ну все это к черту! Купите билет кто-нибудь, хочу домой".
- Сама Олимпиада чем запомнилась?
- Мне запомнился сам город Ванкувер и открытие. Шоу было грандиозное, мы на открытие ходили. А город... Он, знаете, такой приятный, сказочный: было солнечно, была теплая весенняя погода, птички, звери всякие бегали. Можно было просто покормить, погладить, потискать... А все остальное - стадион, олимпийская деревня — мне не понравилось.
- К Олимпиаде в Ванкувере успели выучить английский?
- Нет. Все эти годы я думала, зачем мне это, кому надо - и на русском со мной поговорят, выучат, если им надо. А теперь мне стыдно. Настал момент, когда подумала: "Оль, выучи уже этот английский!" Так что все, начинаю учить. Какие-то элементарные вещи я уже знаю, но есть барьер, когда дело доходит до общения, как это обычно бывает... Стесняюсь, стесняюсь сказать что-то неправильно, сделать неправильную интонацию...
Челябинск рулит
- Как так получилось, что все сильнейшие спринтерши России из Челябинска? Там особая экология?
- Просто нас там находят в нужном месте и направляют в нужное русло (смеется).
- А вас как нашли?
- В школу пришел тренер, позвал меня в группу.
- Не могли попасть в другой вид спорта? В фигурное катание, например.
- Нет, это не по мне. Я человек компанейский и, наверное, смогла бы проявить себя лучше в командных видах спорта. В хоккее и в футболе я бы круто смотрелась. В какой-нибудь женский челябинский "Трактор" пошла бы (смеется).
- Это все из-за отсутствия командной гонки у спринтеров, наверное.
- Да нас спринтеров вообще постоянно зажимают!
- Но у вас есть неофициальные старты в тим-спринте!
- Да, мы уже бегали два-три раза командный спринт с девчонками. Это круто, куда интереснее выглядит, чем та же "десятка", которую они бегут пятнадцать минут. Пока смотришь, замерзнуть можно.
- Могли бы бегать на пять тысяч метров?
- Думаю, могла бы бегать классическое многоборье. В "призы" вряд ли бы пробилась, но задел на коротких дистанциях могла бы сделать, может быть и зацепилась за какую-нибудь медальку. Но что до длинных дистанций, нас, спринтеров, монотонность убивает, мы по психологии совсем другие люди.
- Любимый каток есть?
- В Калгари люблю каток, "Тиалф" - из-за того, что там всегда очень много болельщиков, которые поддерживают всех спортсменов, не только своих. Наш коломенский каток тоже хороший, уютный.
- Когда в Челябинске был этап Кубка мира, было приятно увидеть аншлаг на трибунах?
- Шок был. Там даже встать было негде. Думала, как же не развалилась наша "Уральская молния" от такого количества народа. Я бежала в слабейшей группе, но даже на наших стартах была тьма народа. Казалось, что это показательные выступления, а не соревнования. Не смогла собраться, если честно.
- Ну, при таком интересе к конькам, можно сказать, что Челябинск — это российский Херенвен?
- Да, только не хватает креатива какого-то. Надо чтобы болельщики там баннеры писали, одевались как-нибудь прикольно, ну, знаете, как голландцы - специальные оранжевые костюмы шьют, оригинальные.
- Оранжевый цвет кресел на олимпийском катке в Сочи уже оценили?
- Когда увидела, подумала "Господи, не могли чего поприличнее придумать", опять рыжий, опять голландский цвет, они и так в нашем виде спорта буквально везде. Ну да ладно, народ сядет на оранжевые кресла и их цвета никто не заметит (смеется).
- Не страдаете из-за того, что ваш вид спорта не так популярен в России, как хотелось бы?
- Конечно, страдаем. Знаете как нам обидно? У нас три катка всего нормальных в России, на чемпионат страны придет три родителя, четыре спортсмена посмотреть... И все.
- Голландцам, наверное, в этом плане очень завидуете.
- Есть такое. У них конькобежный спорт популярен почти также как футбол. У нас же футбол, хоккей и биатлон. И все.
Год до Олимпиады
- Есть какие-то у вас примеры для подражания?
- В прошлом году очень круто бежала Кристин Несбитт. Она такая, мощная. Я подумала, что тоже хочу быть такой и бежать быстро. Потом расхотела. В этом году хорошо побежали американки. Они такие корявенькие, непонятно откуда толчок идет, и как они вообще так быстро бегут. Посмотрела, решила, что не хочу быть такой. Хочу быть стройненькой, техничной, бегать красиво и быстро. Спустя несколько месяцев начала постепенно подгребать и к "мощным машинам", и к "корявеньким" (смеется).
- От чего приходится отказываться конькобежкам? В чем вы себя ограничиваете по жизни.
- В режиме. В свободном времени. Хочется пойти потусить порой, но понимаю, что завтра тренировка и я должна спать ровно столько, сколько требует мой организм для восстановления и для полноценной работы.
- А как же диета?
- Года два назад мне говорили, что надо бы похудеть. Я, честно сказать, не заморачивалась. В детстве наша тренерша нас ограничивала во всем. Нельзя было есть печеньки, чипсы, сухарики. И мы ведь все равно это делали тайком, за тумбочкой все это прятали, за кроватью, по сумкам. Год назад мне сказали, что надо сбросить пару килограммов, Костя пытался следить за моим питанием, говорил: "выпьешь горячего шоколада — пойдешь бегать". Я просто знаю, что мой организм почувствует, когда надо начинать худеть. За это лето я изрядно "подсушилась", просто много работала и чуть-чуть последила за своим питанием. А так, чтобы мучать себя, ограничивая в чем-то, такого у меня, конечно, нет.
- Вы боитесь Олимпийских игр в Сочи?
- Недавно об этом думала. Как только осознаю насколько близко эта Олимпиада, возникает сразу такая буря эмоций, внутренний дэнс по нервам бьет, в голове что-то нереальное происходит, жуткий мандраж и потом… ответственность. "Ты должна, ты можешь, надо". Я мысленно ставлю на этом крестик. Говорю себе: "Доживи до этих Олимпийских игр и потом уже будешь думать о том, что ты можешь и что ты должна".
